Песни
Найдена 41 песня.
Жил в Ташкенте он заебательно
С двадцатью братьями и мамою.
Наконец, решился сознательно
Посмотреть Москву златоглавую.
Притворялась, зараза, целочкой,
А сама увлеклась девочкой.
Я ему на мозги капаю,
А ночами подругу лапаю.
Меж двух героев чудная Мальвина,
Меж Арлекино и Пьеро.
Один совсем неотразимый,
Всегда весёлый и любимый.
Вот гаснет свет, на сцену ты выходишь,
И за тобой вползает сизый дым.
Ты томным взглядом публику обводишь,
И плавится в лучах твой яркий грим.
Чтоб здоровым быть, надо хуй дрочить.
Чтобы сильным быть, надо хуй дрочить.
Чтобы умным быть, надо хуй дрочить.
Чтобы долго жить, надо хуй дрочить.
Чтоб здоровым быть, надо хуй дрочить.
Чтобы сильным быть, надо хуй дрочить.
Чтобы умным быть, надо хуй дрочить.
Чтобы долго жить, надо хуй дрочить.
С мылом вымою свою балду,
Как мудак я прилечу к тебе,
Дверь откроет мне какой-то хуй:
— Привет. — Привет.
Меж двух героев чудная Мальвина,
Меж Арлекино и Пьеро.
Один совсем неотразимый,
Всегда весёлый и любимый.
Сплавлялся на байдарке я через речку быструю.
Мне надо было доплыть и выстоять.
Вода всё прибывает и волны нарастают,
Вокруг пороги и выступы.
Меж двух героев чудная Мальвина,
Меж Арлекино и Пьеро.
Один совсем неотразимый,
Всегда весёлый и любимый.
Ах, как часто смолоду мы теряем голову,
Только, к сожалению, не ту, что на плечах.
Ах, как быстро смолоду мы теряем голову,
По Сети свою любовь ищем по ночам.
С мылом вымою свою балду,
Как мудак я прилечу к тебе,
Дверь откроет мне какой-то хуй:
— Привет. — Привет.
Один на «Ниве» поедет он за горизонт,
Она заглохнет, а он руками разведёт.
Эвакуатор — теперь предел его мечты.
И тут закончились дешёвые понты.
Солнца луч в окне тихой комнаты.
С кем-то рядом я мирно спал.
Я обнял её, приоткрыл глаза
И с кровати чуть не упал.
Задушил с утра, полегчало.
К вечеру опять всё сначала.
Уж мой хочет под одеяло,
Только места нет сейчас.
Дождик больно прыткий, мир промок до нитки,
Как в кибитке старенькой цыган.
А соседка Ритка снова маргаритку,
Как пароль, поставила в стакан.
Рано утром проснусь я лицом в салате,
Заключу унитаз я в свои объятья.
Ни фига, ни фига, ни фига не помню.
То, что было вчера — промежуток тёмный.
На Земле с каждым годом становится пидоров больше.
Скоро некому будет детей в государствах рожать.
И в далёкой Америке, рядышком, в долбанной Польше
Слабый пол мужики перестали активно ебать.
Один на «Ниве» поедет он за горизонт,
Она заглохнет, а он руками разведёт.
Эвакуатор — теперь предел его мечты.
И тут закончились дешёвые понты.
Ночью, под небо в звёздах вышел шаман серьёзный.
Люди спокойно спали, только шаман не спал.
Думал он днём и ночью как с вас он снимет порчу,
Ауру помыть, почистить кому ещё не предлагал.
Юбку свою задрав, ты легла на дрова.
И в тебе мой удав, нам не нужны слова.
Боже, как заебись тело твоё ласкать.
Только не торопись. Ну для чего так гнать?
Ночь уже за окном, я мечтаю о ней.
Из штанов достаю, тереблю всё быстрей.
Пересохло во рту, я смотрю из окна:
Девок тьма, а в мечтах лишь она.
Тепло идёт от самовара,
Проснулась бабушка Тамара.
На сиськи фартук повязала
И внуку жрать готовить стала.
У тебя опять задержка, значит мне хана настала.
У тебя опять задержка, значит скоро я отец.
«Выметайся ты из дома!» — мама мне вчера сказала.
Вот такой ко мне подкрался неожиданный пиздец.
В парке спит алкаш корявый, больше выпить не осталось,
Но бухнуть так хочется тебе.
Начиналось всё с немножко, завела его дорожка,
И теперь тут дрыхнет в тишине.
Один на «Ниве» поедет он за горизонт,
Она заглохнет, а он руками разведёт.
Эвакуатор — теперь предел его мечты.
И тут закончились дешёвые понты.
Раз Хочито-лилипутик свой писюн достал лиловый.
Тот висел как тощий жгутик и смарчок красноголовый.
Лилипутик, лилигном. Как же быть? Ведь дело в том,
Что у лили-лилипутика нет другого жгутика.
Под крышею Казанского вокзала
Стою, встречаю девушку свою.
Ко мне одна цыганка приебалась
И начала мне впаривать хуйню.
Дошутился я с тобой до обрезания.
У него ведь, знаешь, тоже есть предел.
И второе не придёт к нему дыхание,
Если первого сберечь ты не сумел.
Ты столицу вознамерилась покорить,
Из провинции приехав сюда.
Олигарха ты надеялась подцепить
На приманку под названьем «пизда».
Ах, как часто смолоду мы теряем голову,
Только, к сожалению, не ту, что на плечах.
Ах, как быстро смолоду мы теряем голову,
По Сети свою любовь ищем по ночам.
У майора в кабинете вся на нервах я сижу.
Говорю ему: «Повешусь, но не отслужу».
Предлагаем ему бабки, а он, сука, не берёт.
Намекнул о крутом папке, а он, падла, ржёт.
Выпью водки я с утра, горькая отрава.
На работе мне беда, а с друзьями — честь.
А если кто-нибудь решил, что бухать — забава, —
Это значит для него так оно и есть.
Ах, как часто смолоду мы теряем голову,
Только, к сожалению, не ту, что на плечах.
Ах, как быстро смолоду мы теряем голову,
По Сети свою любовь ищем по ночам.
Дошутился я с тобой до обрезания.
У него ведь, знаешь, тоже есть предел.
И второе не придёт к нему дыхание,
Если первого сберечь ты не сумел.
И день и ночь у нас всегда ебучий холод.
Однако, север здесь и любовный голод.
Когда гоню жену зимой я на охоту,
Мне всё равно ебать кого-нибудь охота.
Ты помнишь тёплый май?
Ты мне сказал «давай»,
И я тебе не смела
Отказать.
У тебя опять задержка, значит мне хана настала.
У тебя опять задержка, значит скоро я отец.
«Выметайся ты из дома!» — мама мне вчера сказала.
Вот такой ко мне подкрался неожиданный пиздец.
По-разному бывает, по-всякому случается.
Идёшь по улице, с Ягой встречаешься.
Ебальник раскуроченный и нос у ней задроченный,
И вид какой-то озабоченный.
Моя рожа рано утром на мою и не похожа.
Что же было, я не помню. Было что со мной вчера?
Куртка рваная немножко, у подъезда спит Серёжка,
Видно перебрал немножко и свалился до утра.
