Песни про милицию

Эта «Хонда» быстро летит.
За рулём водитель-экстремал.
Как же я живой до сих пор?
«Скинь десяточку» — ему сказал.

Жил в Ташкенте он заебательно
С двадцатью братьями и мамою.
Наконец, решился сознательно
Посмотреть Москву златоглавую.

Вот и осень. Пора опять учиться.
Вот и вечер. Пора опять напиться.
Лицом коснулся я земли,
Меня в ментовку замели.
И мама, папа, мне не помогли.

Парковаться как и где, развернуться во дворе
Учат в школе, в автошколе, в автошколе.
Как водиле ебануть, коль маршруткой режет путь
Не научат в автошколе, в автошколе.

Осенью, в дождливый серый день
Чуть было не сбил меня олень.
Он летел по гулкой мостовой
На «шестёрке Жигули» гнилой.

Парковаться как и где, развернуться во дворе
Учат в школе, в автошколе, в автошколе.
Как водиле ебануть, коль маршруткой режет путь
Не научат в автошколе, в автошколе.

Цвели ромашки, и солнце грело,
Среди двора лежал дебил.
И на асфальте кусочком мела
Его сержантик обводил.

Вечером у дома пили пивко
И фонарь светил легко далеко.
Подошли ребята, начали камнями
Лампочку сбивать.

Цвели ромашки, а солнце грело,
Среди двора лежал дебил.
И на асфальте кусочком мела
Его сержантик обводил.

С этого начинается. Тормознули менты.
На посту он шатается и кидает понты.
В документы впиявится: «Не такие права».
Вдруг в салоне появится где-то сбоку трава.

Осенью, в дождливый серый день
Чуть было не сбил меня олень.
Он летел по гулкой мостовой
На «шестёрке Жигули» гнилой.

Отвали, отвали, надоели глюки мне твои.
День и ночь в облаках ты витаешь.
Ты не жрёшь и не спишь, целый день о плане говоришь.
Мусора магазин задержали.

Ему всё снится по ночам один и тот же сон,
Как будто дилер подогнал ему травы вагон.
Свернул из тубуса себе он маленький косяк
И дунул... Вот это ништяк!

Наша служба охуительно трудна,
Но на первый взгляд как будто не видна.
Если ты бухой, товарищ дорогой,
Денег дать не хочешь,

Ты столицу вознамерилась покорить,
Из провинции приехав сюда.
Олигарха ты надеялась подцепить
На приманку под названьем «пизда».

Это было не весной. На дворе июнь ночной.
Мы гуляли до утра. Я нажрался как всегда.
Только где-то там, вдали, вдруг зажглися фонари.
Руднева с толпою вряд пьяная вела «Пассат».

Ой, полным-полна Москва путанами: есть за штуку, есть за три.
Есть хохлушки с молдаванками, есть подружки из Твери.

Продажные твари, ментовские хари.
И если ты не при делах, то им до пизды.
Денег дай, ну-ка, быстро мне,
Чтоб никто не просёк.

Я жил без прописки три дня, потом я на юг улетел.
Меня там поймали менты, въебали под дых, потом по башке,
Теперь кровью срусь на толчке.

Это было не весной. На дворе июнь ночной.
Мы гуляли до утра. Я нажрался как всегда.
Только где-то там, вдали, вдруг зажглися фонари.
Руднева с толпою вряд пьяная вела «Пассат».

Ты вернулась с вечеринки вся в слезах.
Тебя кто-то отпердолил на глазах.
Зачем, зачем нагнулась ты среди угарной тесноты?
Ребята пьяные пристроили хвосты.

Дороги кривые ведут в никуда
И ездить по ним вообще, блядь, пизда.
Раздолбят, распашут и выставят знак,
Что влево — объезд, а вправо — овраг.

Отвали, отвали, надоели глюки мне твои.
День и ночь в облаках ты витаешь.
Ты не жрёшь и не спишь, целый день о плане говоришь.
Мусора магазин задержали.

Это было не весной. На дворе июнь ночной.
Мы гуляли до утра. Я нажрался как всегда.
Только где-то там, вдали, вдруг зажглись фонари.
Руднева с толпою вряд пьяная вела «Пассат».

Это было не весной. На дворе июнь ночной.
Мы гуляли до утра. Я нажрался как всегда.
Только где-то там, вдали, вдруг зажглись фонари.
Руднева с толпою вряд пьяная вела «Пассат».