Песни с вокалом Чехла

Мы с подругой вылезли на блядки, охмуряли местных мужиков.
Вдалеке заметили тебя среди этих ёбнутых лохов.
Ты нам приглянулся, улыбнулся. Предложили смело отсосать.
Ты на нас набросился внезапно, и не знали мы с чего начать.

Почему я на тебя такая злая?
От скандалов просто кругом голова.
Ты бухаешь, нихуя не понимаешь.
Видно, разойтись давно пора.

Мы так ждали «Евровиденья»,
Чтоб услышать новые талланты.
Вот спасибо телевиденью.
Нам покажет новых музыкантов.

Я ему балду его поднять пыталась,
Три часа дрочила, очень заебалась.
А как начиналось всё — довольно мило.
Когда колом он стоял уже забыла.

Ты говорил, что ты орёл, что в сексе молодец.
Когда штаны свои спустил, увидела пиздец.
Бинокль в руки я взяла, смотрела на него.
И нихуя не поняла, там нету ничего.

Надоела рука, хочу я любви.
Только нету пока, зови, не зови.
Видно, мне не понять, что такое любовь.
Я ложусь на кровать и дёргаю вновь.

— Дочка, ты куда?
— Пап, на прогулку.
— Чтобы ровно в десять ты была!
— Я пройдусь по тёмным переулкам,
Может, заработаю бабла.

Мы так ждали «Евровиденья»,
Чтоб услышать новые талланты.
Вот спасибо телевиденью.
Нам покажет новых музыкантов.

Сиськи опускаются ниже,
Жопа уж не сводит с ума.
Пёрну, ну а ты не услышишь,
Значит, наступила пизда.

Чудо-гашик солнечный Афган,
Чудо-гашик шлёт по почте нам.
Чудо-гашик весело живём.
Чудо-гашик курим мы и ржём.

На моём коврике в маленькой комнате
Среди гондонов, журналов и книг.
Есть фотография моего ёбаря.
Куда ты делся, любимый мужик?

Тебя увидел я однажды у реки.
Ты с бережка по уткам палками кидала.
И в жопу мне амур пустил стрелу любви.
И, судя по глазам, ты это понимала.

Шеф-поваром взяли на работу в ресторан
В элитном районе под названием «Гурман»
С тех пор проявляю я фантазию свою.
О тёлках мечтаю, с собою играю.

В день рожденья мой ты ушёл к другой.
Я опять пьяна без тебя.
Больше не грущу, просто отпущу,
Заебал.

Стою я на морозе, клиентов больше нет.
Недорого я стою: пятьсот рублей минет.
Но вот ты подъезжаешь, забираешь
Снова до утра меня.

Ты был всегда слабым.
Ты не имел бабу.
Да, у меня горе.
Хуй не стоит твой.

Мы с подругой вылезли на блядки, охмуряли местных мужиков.
Вдалеке заметили тебя среди этих ёбнутых лохов.
Ты нам приглянулся, улыбнулся. Предложили смело отсосать.
Ты на нас набросился внезапно, и не знали мы с чего начать.

Встала утром я, за окошком дождь.
Собираюсь я в интим, елду себе купить.
Я открыла зонт. Хватит, дождик, лить.
Я пойду себе такси ловить.

С этого начинается. Тормознули менты.
На посту он шатается и кидает понты.
В документы впиявится: «Не такие права».
Вдруг в салоне появится где-то сбоку трава.

— Ах ты, девочка моя, моя сладкая,
На губу тебе накину с украдкою.
Если хочешь, я тебе заплачу.
— Ничего не хочу!

Знаешь, ты кончаешь во сне. Почему? Мне непонятно.
Я ж тебе три раза дала. Что ж ты, сука? Неприятно.
Видимо, кого-то ты драл. Я въебу тебе по роже.
Одеяло всё обкончал и мою простынку тоже.

Ты сказала в понедилу отдалася ты дебилу.
Я проверил — наврала, ах ты чёртова перла.

Вечером по улице иду.
Думаю: «Сегодня не бухаю».
И к палатке на свою беду подхожу.
Там водку наливают.

Я в апреле родилась, ох, спасибо тебе, мамочка моя.
Но, увы, не удалась, потому что глухонемая я.

Плывёт по морю теплоход, я на песке лежу, скучаю.
Меня мужик мой не ебёт, его в измене я подозреваю.

Мы знакомы с тобой с первого класса,
И любили тебя все мальчишки всегда.
Ты давала бомжам, алкашам, пидорасам,
Ну а мне никогда, никогда, никогда.

Еду к тебе на сеновал,
Где я ебаться любила.
Только, увы, конец твой не встал.
Тут видно овечка бродила.

У майора в кабинете вся на нервах я сижу.
Говорю ему: «Повешусь, но не отслужу».
Предлагаем ему бабки, а он, сука, не берёт.
Намекнул о крутом папке, а он, падла, ржёт.

Выпью водки я с утра, горькая отрава.
На работе мне беда, а с друзьями — честь.
А если кто-нибудь решил, что бухать — забава, —
Это значит для него так оно и есть.

Снова ты пьян, я секса хочу, снова всю ночь мне не спать.
Эта зима, я плачу, кричу, ну а тебе наплевать.
Я не могу в лютый мороз спорить напрасно с зимой.
Выпил стакан, до дома дошёл и остаюсь я с тобой.

Кончилась трава и рухнула Ботва.
На снег упал, и ломка началась.
Какая мразь.
Что же за напасть?

Мы знакомы с тобой с первого класса,
И любили тебя все мальчишки всегда.
Ты давала бомжам, алкашам, пидорасам,
Ну а мне никогда, никогда, никогда.

Ночь темным-темна, собралась она.
Ножки голые клеют пацана.
Говорят мне все: «Перебесится»,
А мне верится и не верится.

Вот стоит на Тульской пирожок,
Пристаёт: «Снимите на часок».
Пятьдесят зелёных — и я вся твоя.
Прикупил, решил присунуть я.

В день рожденья мой ты ушёл к другой.
Я опять пьяна без тебя.
Больше не грущу, просто отпущу,
Заебал.

Снова ты пьян, я секса хочу, снова всю ночь мне не спать.
Эта зима, я плачу, кричу, ну а тебе наплевать.
Я не могу в лютый мороз спорить напрасно с зимой.
Выпил стакан, до дома дошёл и остаюсь я с тобой.

Ты сказала в понедилу отдалася ты дебилу.
Я проверил — наврала, ах ты чёртова перла.

На моём коврике в маленькой комнате
Среди гондонов, журналов и книг.
Есть фотография моего ёбаря.
Куда ты делся, любимый мужик?

Я в апреле родилась, ох, спасибо тебе, мамочка моя.
Но, увы, не удалась, потому что глухонемая я.